Как известно, течение COVID-19 характеризуется эндотелиальной дисфункцией и активизацией коагуляции, развитием тромбоза микроциркуляторного русла. Ряд исследований показали, что эндотелиальная дисфункция сохраняется относительно долго после формального выздоровления. Была сформулирована гипотеза, согласно которой формирование микротромбов и гиперактивация тромбоцитов также могут персистировать достаточно долгое время, приводя к нарушению перфузии жизненно важных органов и вызывая многие из симптомов пост-ковида.
Доказательств этой гипотезы пока немного. Так, группа авторов из ЮАР показала, что для пациентов с COVID-19 (как и для некоторых других заболеваний с хроническим воспалением) характерно формирование особой формы фибрина с нарушением его пространственной структуры. В результате вместо волокон формируется амилоидоподобный гель, который существенно хуже поддается фибринолизу и дольше персистирует. Позднее те же авторы показали, что такие микротромбы выявляются и у пациентов с клинической картиной пост-ковида. Кроме того, этими же авторами было проведено исследование протеома пациентов с пост-ковидом, и было показано, что, помимо прочего, нарушается синтез альфа2-антиплазмина (фермента, блокирующего фибринолиз) (https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/35933347/), что может еще продлевать «жизнь» микротромбов.
Есть данные, что конкретным триггером для формирования аномальной конформации фибрина являются компоненты спайка вируса SARS-CoV2. С одной стороны, есть работы, продемонстрировавшие сохраняющуюся циркуляцию фрагментов спайка у пациентов с пост-ковидом, что может поддерживать формирование устойчивых к фибринолизу микротромбов. Учитывая, что антигены спайка так или иначе присутствуют во всех вакцинах, существует гипотеза, что именно этот механизм лежит в основе некоторого увеличения риска тромбозов после вакцинации.
Исследования еще одной группы ученых показали, что тромбоз микроциркуляторного русла (в том числе, произошедший в острую фазу ковида) приводит к неоангиогенезу – формированию новых сосудов, шунтирующих место тромбоза. Такие коллатерали могут стать причиной турбулентного кровотока с формированием новых тромбов, и так далее. Следует отметить, что методики подтверждения микротромбов сложны, и не вполне стандартизированы. Кроме того, даже если появится достаточно данных об увеличении циркуляции микротромбов, необходимо доказать причинно-следственную связь между этим феноменом и симптомами пост-ковида. Если микротромбы действительно блокируют микроциркуляторное русло, это должно было бы проявиться признаками повреждения тканей, особенно с максимальным числом капилляров – в почках и легких.
Кроме того, множественный микротромбоз должен был бы повреждать эритроциты и вызывать анемию. Однако исследование, проведенное на 189 пациентах с пост-ковидом, не продемонстрировало таких находок (https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/35605238/). Несмотря на отсутствие четких доказательств теории микротромбоза как основы пост- ковида, все чаще для лечения этого состояния off-label назначаются антикоагулянты, проводятся процедуры гемодиализа с удалением фибриногена, что на данном этапе не имеет достаточного обоснования, но сопряжено с риском осложнений.
По материалам:
Nature 608, 662-664 (2022); doi: https://doi.org/10.1038/d41586-022-02286-7
Текст: Шахматова О.О.
